Открытая рана цвета нефти

В фильмах Мартина Скорсезе постоянно присутствует тема власти — ее структуры, слоев и потоков. Но режиссера интригует не столько человек, стоящий на вершине лестницы, сколько тот, кто находится на пару ступеней ниже. Такими были Фрэнк Ширан в «Ирландце» и Генри Хилл в «Славных парнях». Таким же является и герой мастерской экранизации книги Дэвида Гранна 2017 года «Убийцы цветочной луны» — незадачливый Эрнест Беркхарт (Леонардо ДиКаприо), недалекий и простоватый племянник воротилы макиавеллевского типа Уильяма Хейла (Роберт Де Ниро), одержимого захватом власти, ресурсов и денег.

Начало 1920-х годов в городке Грей Хорс, расположенном в округе Осейдж, штат Оклахома, похоже на любой другой период и место в США. Отличие лишь в том, что по какой-то причине деньги здесь оказались не в карманах белых, а у коренных американцев — осейджей, благодаря тому, что в их резервации были обнаружены огромные запасы нефти. В городе царит атмосфера золотой лихорадки, камера кружится в безумном вальсе мимо дерущихся нефтяников, пытающихся найти работу, и циничных дельцов, стремящихся отнять у осейджей их богатство. И тут появляется Эрнест. Только что вернувшийся с войны и не пригодный ни к какой работе, требующей физических нагрузок (да и умственных тоже), он оказывается на пороге у своего преуспевающего дяди. Хейл тут же смекает, что может использовать сговорчивого и послушного мужичка, и привлекает его к участию в финансовой махинации, которая вскоре приводит к появлению большого количества трупов среди местных.

ДиКаприо и раньше доводилось играть простаков, но определенно не до такой степени. Он растерянно моргает, с усилием повторяет слова дяди за ним, словно пытаясь уловить их смысл. С нахмуренными бровями и опущенными уголками рта Лео похож на бульдога, медленно осознающего, что у него отобрали печеньку. Изрядная часть 206-минутного хронометража фильма занята разными реакциями бесхитростного Эрнеста, который изо всех сил старается уяснить, чего от него хотят. Критики мгновенно окрестили этот трагикомический перформанс великолепным и буквально захвалили столь интригующую смена амплуа для обычно четкого и дерзкого в своих образах Лео.

Отчасти благодаря мягкому давлению дяди, который предпочел бы, чтобы все нефтяные деньги утекали в правильный карман, Эрнест женится на Молли (ее играет снимавшаяся в «Псах резервации» Лили Гладстоун), владеющей долей прав на нефтяные месторождения на землях своей семьи. Ее безмятежное спокойствие притягивает взгляд, и сперва сложно поверить, что эта царственная женщина увлечется таким тупицей, как Эрнест. Однако обоим актерам все же удается убедить аудиторию в том, что это брак не по расчету, а по настоящей любви.

Заманчиво было бы сказать, что «Убийцы цветочной луны» — это попытка Скорсезе снять вестерн, и местами действительно чувствуется, что режиссер искренне наслаждается просторами и безумным беззаконием создаваемого им мира. Также очевидно, что такой сюжет мог бы стать основой для очередного гангстерского эпика от человека, снявшего их немало. И все же Скорсезе и сценарист Эрик Рот (продюсер «Алиениста») сместили рамки сюжета таким образом, чтобы показать развитие отношений между Молли и Эрнестом. При всей своей экстравагантной продолжительности (дольше — на три минуты — длился у Мартина только «Ирландец») и уроках истории с большой буквы, «Убийцы цветочной луны» в итоге оказываются эпичной историей трагедии одной семьи на фоне трагедии, по сути, всей Америки.

Для придания фильму аутентичности Скорсезе провел много времени с вождем осейджей Джеффри Стоящим Медведем, а также привлек к съемкам коренных индейцев. По словам Гладстоун, участие племени в подготовке к съемочному процессу заметно изменило первоначальную задумку в лучшую сторону. Джеффри Стоящий Медведь же, посмотрев драму, остался чрезвычайно доволен увиденным, сказав: «От имени всего моего народа заявляю, что Скорсезе и его команда восстановили наше доверие».

Зрители и критики, как и ожидалось, оценили картину по достоинству. Многие считают, что «Оскара» достоин не только сам фильм, но и исполнители главных ролей. Если награду получит Лео, она станет для него второй после статуэтки за роль в «Выжившем». Если «Оскар» выиграет Гладстоун, она окажется первой коренной американкой, удостоенной этой премии.

Когда сам Скорсезе появляется на экране, чтобы произнести заключительные слова в очень трогательном камео, легко удивиться тому, что фильм закончился и время пролетело так незаметно. Благодаря тому, что насилие здесь имеет особую историю, текстуру и глубину, просачивается всюду, как нефть, которая бурлит, булькает, выплескивается и становится своеобразным предвестником крови, уже давно, как напоминает Мартин в своем душераздирающем шедевре, поглотившей все человечество, до самого финала этот фильм ощущается как открытая рана на всем миропорядке. Можно ли залечить ее искусством кино, покажет время, а пока что нам остается лишь смотреть на деяния убийц с широко открытыми глазами, пытаясь откинуть в сторону какие бы то ни было параллели.